Новини одним рядком:
4 березня – день народження Михайла Вербицького, композитора, автора музики до гімну “Ще не вмерла Україна”
6 березня – святкова зустріч бардів севастопольського КСП “Ахтіар” у студії “Хрусталь”, вул.Вакуленчука, 17
6 березня – Віктор Морозов виступав на демонстрації протесту "Зупинити російську агресію!" під Білим Домом
7 березня – вечір “Шевченко на барикадах Свободи”, Київський міський будинок вчителя, вул. Володимирська, 57
10 березня – день смерті Тараса Шевченка
15 березня – концерт Вікторії Федорової та Анатолія Гетьманця у Донецьку, музичне кафе “Гороскоп”, пр.Садовий, 1
17-18 березня – перенесені концерти «Проекту ІВАСЮК - 65» з нагоди ювілею Володимира Івасюка у Львівській опері
17-19 березня – 25 років тому у Сумах було проведено 1-й фестиваль “Булат”
19 березня – концерт до 200-річчя Т.Шевченка у Київському міському будинку вчителя, вул. Володимирська, 57
19 березня – 50 років барду Олегу Ліпському (Фастів), одному із засновників сумського КАП “Булат”
22 березня – день народження Ольги Богомолець, автора пісень, лікаря, громадського діяча (інтерв’ю у “ЗМІ про митців”)
Тарас Шевченко
В казаметі
ІІІ
Мені однаково, чи буду
Я жить в Україні, чи ні.
Чи хто згадає, чи забуде
Мене в снігу на чужині –
Однаковісінько мені.
В неволі виріс меж чужими,
І, не оплаканий своїми,
В неволі, плачучи, умру,
І все з собою заберу,
Малого сліду не покину
На нашій славній Україні,
На нашій – не своїй землі.
І не пом’яне батько з сином,
Не скаже синові: “Молись.
Молися, сину: за Вкраїну
Його замучили колись”.
Мені однаково, чи буде
Той син молитися, чи ні…
Та не однаково мені,
Як Україну злії люде
Присплять, лукаві, і в огні
Її, окраденую, збудять…
Ох, не однаково мені.
ДО ОСНОВ’ЯНЕНКА
(фрагмент)
...
Тільки ворог, що сміється...
Смійся, лютий враже!
Та не дуже, бо все гине, –
Слава не поляже;
Не поляже, а розкаже,
Що діялось в світі,
Чия правда, чия кривда
І чиї ми діти.
Наша дума, наша пісня
Не вмре, не загине...
От де, люде, наша слава,
Слава України!
...
Повідомлення від бардів та прихильників авторської пісні та поезії
Листи надсилайте на Email: p_karta@ukr.net, p_karta@mail.ru
Володимир-Волинський – Сергій Шишкін
http://www.volynpost.com/news/28524-na-volyni-muzychnyj-antyvoiennyj-protest-video
На Волині - музичний антивоєнний протест. ВІДЕО
У Володимирі-Волинському відбулася акція барда Сергія Шишкіна проти російської агресії.
Це не перша його громадська акція під час революції, - пише Слово Волині.
«Сергій Шишкін був неодноразово в Києві на Майдані, виступав на революційному піаніно в Луцьку. Його «Майданна колискова» увійшла в шістнадцятку кращих пісень Майдану», - йдеться у повідомленні.
«Принцип «війна все спише» - не актуальний. Маємо справу з наслідками антиукраїнської, антидержавної діяльності протягом тривалого часу. Спільна біда консолідує» - зазначив Шишкін.
На відео записана пісня Сергія Шишкіна «Западенська зима»
Київ – Володимир Самайда
Дякую, Петре... Якщо не відмінять, то 19 березня в Київському Буд Вчителя відбудеться присвячений Шевченкові концерт. Вестимуть і творитимуть Сергій Мороз та Ігор Якубовський (“Простір музики”), ще Чумаки скоротять свою Шевченківську програму ..
Ніжин – Олександр Гадзінський
Попразниччя
Він вдивляється в нас із-під грізних повік
В Запоріжжі, у Києві, Львові…
Не шануймо Шевченка один раз на рік,
Він не хоче такої любові!
Бо чому ж ми давно примирились із тим,
Що триває хохлацька образа:
Напиваємось восьмого березня в дим
І з похмілля – шануєм Тараса?
І лаштуєм йому над портретами німб,
І складаємо щиру присягу,
І поблажливо платимо Бузині
Тридцять срібних за власну зневагу!
За Шевченківську премію чинимо торг
І вискиглюєм мову благально…
Так віддаймо Шевченку невиплатний борг –
Хоч би Леніна в трос заарканьмо!
Опромінює нас із-під грізних повік
Радіація лютого болю…
Не шануймо Шевченка один раз на рік,
Не вбиваймо такою любов’ю!
Сайт Національної спілки кобзарів України
Завершився IV Всеукраїнський конкурс «Кобзарська юнь України»
http://www.kobzari.org.ua/?page=news&subpage=52
5-6 березня 2014 року у Чернігові відбувся IV Всеукраїнський відкритий огляд-конкурс юних бандуристів «Кобзарська юнь України», присвячений 200-літтю від дня народження Т. Г. Шевченка.
Переможець у ІІ віковій категорії Созанський Остап
Львівська середня спеціалізована музична школа-інтернат ім. С. Крушельницької, викладач Созанський Олег Олегович
Переможець у номінації ансамблі Квартет бандуристів «Кобзарик»
Чернігівської музичної школи №1 ім. С. Вільконського у складі: Голубчик Олександр, Мельник Денис, Кузьменко Олександр, Соловйов Дмитро
Керівник Решетник Яна Валерієвна
Голова журі Володимир Єсипок
Голова Національної спілки кобзарів України, народний артист України, професор
Член журі Володимир Горбатюк
Заслужений діяч мистецтв України
Київ – Сергій Цушко
В ЗАСЛАННІ
Земля Кос-Арала. Пекельна, пустинна –
в безжальному небі лиш сокіл кружля.
А десь – батьківщина, його Україна,
єдина, квітуча, привітна земля.
О як би ці руки до неї припали,
і пісню зложили б вуста не одну!..
Шевченкова туга встає з-за Уралу
і сумно вдивляється удалину.
Орлом би полинув, дістався би пішки –
та пута і кроку ступить не дають.
Нехай хоч рядки захалявної книжки
до рідного краю дорогу знайдуть.
Сторожа не спала, шпики вартували –
поета ж не устерегли все одно:
Шевченкове слово бреде з-за Уралу
і змовницьки стукає в кожне вікно.
Ніщо їх не спинить в священній дорозі,
ніщо не завадить здолати цей шлях.
Той поступ і смерть зупинити не в змозі –
поети вмирають, щоб жити в віках.
Його заховали, та не поховали –
пусті намагання, потуги смішні:
Шевченкова пісня летить з-за Уралу –
з неволі в мої розкріпачені дні!
ТАРАС
Ім'я таке просте – Тарас.
А велич...
І душа глибинна.
Ще і сьогодні Україна
його шукає поміж нас,
та не знаходить.
Бачить все,
що натворили ми,
й сивіє,
згасає.
А помре надія –
її ніщо вже не спасе.
Шукаймо всі!
Його душа
така глибинна...
* * *
Де Вірменія й де – Україна.
Та все ближчий мені Гаястан*,
бо пов'язує нас пуповина –
це Майдан, це Сергій Нігоян.
Це у храмах скорботні лампади
над печаллю Спітакських руїн,
на Грушевського барикади
й одчайдух-захисник фідаїн**.
Це пронизливий спів Комітаса,
голокосту кривавий рубець.
Це проникливе слово Тараса
й полум'яний чорнявий читець.
Спільний біль, наша спільна утрата,
що єднає, тримає гуртом.
І священний хачкар*** Арарата
постає над безсмертним Дніпром.
Гаястан* – Вірменія
Фідаїн** – народний месник
Хачкар*** – камінь у вигляді хреста або стели з художнім різьбленням
ЗУСТРІЧ ЗІ СЕВАСТОПОЛЕМ
Севастополь – гірські тунелі,
море зблиснуло ген напівсонно.
Наче гнізда, будинки на скелі
й де не глянь – "Заборонена зона".
Попливли за вагонним віконцем
кораблі, наїжачені грізно,
Я ввійшов у це місто із сонцем –
доброзичливо і безвізно.
Що мені його ратна слава
там, де кров на кожній сторінці.
Я вдивляюся нелукаво.
хто вони і які вони – кримці.
І ще подумки вкотре питаю:
виноградарі і гречкосії –
чом у нас часом згоди немає
чи то в думці, чи в слові, чи в дії?
Знову хмариться – дощик буде,
що набрид, як бої мітингові.
А на вулицях – люди як люди,
усміхаються, мов у Львові.
Севастополь – сайт www.sevbardafisha.narod.ru/
Даже в нелегкую годину...
СЕРГЕЙ КУРОЧКИН СОЧИНЯЕТ ПЕСНИ НЕ СМОТРЯ НИ НА ЧТО
Севастопольскому барду, организатору фестиваля авторской песни "Золотая Балаклава" Сергею Курочкину вновь сподобилось прилечь на больничную койку. Но он не печалится, даже в такой ситуации сочиняет песни.
Если уж не везет, так не везет. "Ну и что?, – говорит С.Курочкин. – Пусть опять прихватило меня. С кем не бывает?"
Сергей лежит в балаклавской "девятой", в одной из самых лучших ее палат. Медики с уважением отнеслись к нему как к знатному МЧС-нику и предоставили палату, где есть телевизор, отдельный санузел и что-то вроде кухни. Девицы из числа медперсонала за известным бардом присматривают исправно, заносят ему в палату то систему, то таблетки, оказывают всяческое внимание (возможно, даже большее, чем требуется по медицинским нормам). Сетуют на посетителей. Сереже, говорят, отдыхать надо, а вы всё ходите и ходите. Но поток друзей Курочкина к нему в палату, тем не менее, не ослабевает.
Связей с общим миром бард не теряет, смотрит по телевизору за событиями в городе и во бзбаламошенной киевским майданом Украине и... вы не поверите... строчит песни, одну за другой. На гитаре играть пока не получается (по той причине, что ему ее еще не принесли), но у Сергея с собой его верный ноутбук. На нем он и выбивает буковку за буковкой. Буковка к буковке – и песенка готова. Напевает их друзьям.
В средней колонке сайта – тексты некоторых новых песен Курочкина. Когда он выберется из больницы – споет их.
СЕРГЕЙ КУРОЧКИН
С ПЫЛУ, С ЖАРУ, С БОЛЬНИЧНОЙ КОЙКИ...
Медоносная Ложь
Медоносная Ложь всё шептала слащаво, на уши
застелила постель белизной облаков – благодать!
Неземной красотой раздразнив, раздраконила души –
дескать, время пришло, дескать, можно теперь отдыхать.
Сладкозубая Лень, разленясь, на диване валялась
и, вареньем вранья перемазав беззубый свой рот,
рожи корчила всем и над голою Правдой смеялась.
Неприкрытая Правда лишь тыкалась в стены, как крот.
Куда ни глянь – везде изъян. Повсюду ложь. Царит обман.
Вокруг враньё, везде ворьё и вороньё.
А в голой Правде нет нужды, и шаг от злости до вражды…
Но патронташ не вынимать и не стрелять!
Только крысы бегут с корабля, предавая команду,
да орущие чайки на палубы гадостно срут.
Разуверились все… Но, развесив на реях гирлянды,
недешевый, заметьте, пускается в небо салют!
И в глазах пустота, и повсюду слюнявые рожи…
За словесным поносом и слов-то уж не разобрать.
Господа наверху, да на что же вы стали похожи?
Остается лишь только на Светлую Русь уповать.
Куда ни глянь – везде изъян. Повсюду ложь. Царит обман.
Вокруг враньё, везде ворьё и вороньё.
А в голой Правде нет нужды, и шаг от злости до вражды…
И кто подскажет мне ответ? Ответа нет.
25.02.2014
Украина – это Русь!
Православная моя Украина! Белокаменных церквей перезвон…
Золотые купола… Ты – едина! Твою веру не поставить на кон!
Хлебосольная моя Украина! Колосящейся пшеницы поля…
Работящая, ты – неутомима, ты – великая, большая земля!
Тебя люблю, тобой горжусь
и никогда тебя не сдам.
Ведь Украина – это Русь!
Я за тебя и жизнь отдам.
Неспокойная моя, Украина! Сколько раз ты поднималась с колен?
Милосердная, ты неповторима, и другой любой не надо взамен.
Малороссия моя, Украина! Ты – радушна, коль гостей принимать.
Всенародная, ты неуязвима! Значит, жить тебе в веках, процветать.
Тебя люблю, тобой горжусь
и никогда тебя не сдам.
Ведь Украина – это Русь!
Я за тебя и жизнь отдам.
24.02.2014
И это правильно
ТАКИЕ ПЕСНИ НУЖНО СОЧИНЯТЬ!
Слова из песни крымского барда Константина Фролова «Покуда Севастополь будет русским, Россия не изведает стыда», созвучные нынешним реалиям, используются сейчас как лозунг, рассматриваются как аксиома.
Совсем недавно, передает информационный портал ForPost, фанаты петербургского «Зенита» на матче 20-го тура, в котором сине-бело-голубым противостоял ФК Томь, по периметру своего виража (прямо на стадионе) разместили огромный баннер с надписью: «Покуда Севастополь будет русским, Россия не изведает стыда».
Эти слова, напомним, – «Покуда Севастополь будет русским, Россия не изведает стыда» – являются строчкой из песни известного крымского барда Константина Фролова (Симферополь).
Рубрика – «ЗМІ про митців»
Ольга Богомолец: «Снайперы, стрелявшие в защитников Майдана, не оставляли врачам ни малейшего шанса на спасение раненых»
http://fakty.ua/177886-olga-bogomolec-snajpery-strelyavshie-v-zacshitnikov-majdana-ne-ostavlyali-vracham-ni-malejshego-shansa-na-spasenie-ranenyh
Виолетта КИРТОКА, газета «ФАКТЫ»
05.03.2014
Известный доктор считает, что число погибших будет расти: многие еще находятся в больницах в тяжелом состоянии, а сотни семей не могут найти своих родных
Мы просили Ольгу Вадимовну об интервью, но она, занятая отправкой тяжелораненых за границу и поисками пропавших без вести, получивших травмы и скрывающих это, никак не могла найти время для беседы. Как оказалось, поговорить с ней в эти дни хотели многие. Чтобы никого не обидеть, Ольга Богомолец организовала пресс-конференцию.
Небольшая комната была полностью заставлена телекамерами не только украинских, но и российских, польских, балтийских каналов. Присутствовали и представители Европы. Как только Богомолец начала рассказывать о событиях на улице Институтской, произошедших 18 и 20 февраля, в эпицентре которых она находилась, о том, как к каретам «скорой» выносили тяжелораненых, опасаясь, что не успеют и человек погибнет, не доехав до больницы, многие журналистки не смогли сдержать слез. Без преувеличения, это были дни, перевернувшие нашу жизнь, изменившие нас самих. И об этом тоже говорила Ольга Вадимовна.
«Майдан не стоял за смену одних политиков другими — он стоял за изменение системы»
— Всем семьям погибших героев хочу сказать: буду делать все, чтобы им помочь, поддержать материально, хотя понимаю: это никогда не сможет восполнить потерю, — говорит Ольга Богомолец. — Но благодаря парням, отдавшим свою жизнь за Украину, у нашей страны появился шанс встать на ноги. И в память обо всех погибших мы не имеем права на ошибку. Более того, миссия Майдана еще не выполнена. Ведь мы все помним: протест начался против насилия, коррупции с требованием привести к ответу всех тех, кто был в этом виноват. А события февраля я смело могу назвать геноцидом против украинского народа.
Майдан не стоял за смену одних политиков другими — он стоял за изменение системы. И если бы людей в Крыму и на востоке страны не дезинформировали, не отключали бы телеканалы, которые давали правдивую информацию, они поддержали бы Майдан. Для меня важно, чтобы как можно скорее шахтеры на Донбассе поднялись с коленей, чтобы они, получая копейки и рискуя погибнуть в забое, перестали быть источником миллиардных прибылей для олигархов. Хочу, чтобы крымские здравницы стали доступны всем и крымчане стали жить богаче. Хочу, чтобы на Харьковщине, открывая свой небольшой бизнес, люди не боялись налоговой, которая придет и все отберет.
Горящие шины на Майдане позволяли защититься митингующим. За один день 18 февраля там ранили полторы тысячи человек, 450 из которых — тяжело, 25 — убиты снайперами. Более тысячи раненых и 40 застреленных было 20 февраля. Причем эти убийства (я не боюсь этого слова и буду выступать в качестве свидетеля во всех судах) преднамеренные. Если бы снайперы хотели остановить людей, то стреляли бы по ногам, а так их целью были сердце, легкие, глаза, мозг… Они не оставляли нам, врачам, ни малейшего шанса на спасение раненых. Последнего человека, в которого попал снайпер вечером 20-го, нам удалось подключить к аппарату искусственной вентиляции легких. Ребята с носилками бежали к «скорой», и коллеги довезли этого раненого до больницы. Но, к сожалению, через несколько суток мужчина умер, потому что выстрел был сделан в голову, пострадал мозг… Могу сказать, что будет еще не одна смерть. Те, кого привезли с Майдана, сейчас находятся в больницах на искусственной вентиляции легких. Все они в крайне тяжелом состоянии. Сотни людей потеряли своих родных и все еще не знают, где они сейчас. В моргах по всей стране есть неопознанные тела, среди которых наверняка много жертв Майдана — ведь их вывозили как можно дальше от столицы.
— Вы одной из первых оказались 18 февраля в Доме офицеров и организовали там медпункт.
— В тот день у моей дочери день рождения. Но мы так и не сели за праздничный стол — я вернулась домой лишь в семь утра на следующий день. Во вторник утром мне позвонили ребята и сообщили, что начали стрелять по мирным митингующим, которые пошли к Верховной Раде. Самой ближней точкой, где можно было устроить пункт медицинской помощи, оказался Дом офицеров. Уже по дороге туда я позвонила с просьбой передавать нам медикаменты и направить врачей. В течение часа поднесли перевязочный материал. Позже добраться к Дому офицеров уже не представлялось возможным — улицы простреливали. Два часа мы находились в полной осаде.
Поздно вечером, когда мы развозили по больницам последних раненых, ко мне обратился вице-консул Швеции. Он спросил: «Правда ли, что есть огнестрельные ранения?» Представители дипломатического корпуса долгое время пребывали в полной уверенности, что на Майдане стреляли резиновыми пулями — в этом их убеждали украинские чиновники. У меня не было слов, чтобы ответить. Я попросила его приехать в больницу, где находилась в тот момент. Отвезла его и в другие клиники, чтобы он лично увидел людей с простреленными глазами, ранениями живота, ног, а в морге — тела погибших. В семь утра посольство Швеции сделало резкое заявление.
«Депутатам я регулярно отправляла сообщения: «Еще один убитый, уже сотня раненых…»
— Двадцатого февраля в моей жизни скорбная дата — год назад умерла мама, — продолжает Ольга Вадимовна. — Утром я собиралась поехать на кладбище, но на выходе из дому меня застал звонок: на Институтской стреляют. Надев бронежилет, побежала в гостиницу «Украина» — туда принесли первых пострадавших. Холл разделили на две части: с одной стороны укладывали раненых, с другой — убитых. Затем начали приходить родственники погибших. Первым приехал отец 19-летнего студента Романа. Когда я попросила отца пообщаться с прессой, понимая, насколько тяжело сейчас мужчине, он ответил: «Я готов. Мой сын так хотел изменить Украину. Для него это было целью жизни. И я хочу, чтобы даже после смерти он служил стране…» Все погибшие остались в моем сердце. И эта боль, наверное, не уйдет никогда.
У одного из сотрудников нашей службы оказалась самая трудная миссия — Юра брал мобильные телефоны погибших, звонил по последнему набранному номеру и просил ответившего назвать имя владельца телефона, после чего говорил о гибели этого человека. Тяжелейшее испытание.
В моей жизни не было таких дней и, надеюсь, больше никогда не будет, когда в течение двух часов у меня на руках один за другим умирали люди, многие из которых не имели на себе даже бронежилетов. Хотя пули насквозь пробивали и такую защиту.
— Вы призвали журналистов приехать в гостиницу и снимать происходящее…
— Это должны были увидеть все! Я обращалась не к снайперам, а хотела напомнить депутатам из Партии регионов, что они в первую очередь люди и что они не могут забывать об этом, только чтобы сохранить свой мандат. О смертях митингующих нужно было кричать! Молчание в этой ситуации равнялось продолжению бойни. Депутатам я постоянно отправляла сообщения: «Еще один убитый, уже сотня раненых…» Это были мои попытки достучаться до тех, кто мог остановить снайперов.
— Чем сейчас занимаются врачи Майдана?
— Переформатированием службы. Для меня очень важно, чтобы медикаменты, которые приносили люди, использовались для нужд тех, кто остается на Майдане, а излишки передали в больницы, где действительно нуждаются в лекарствах. Кроме того, мы готовы отправить бригады врачей и медикаменты в Крым, Харьков, Донецк — туда, где сейчас очень тревожно. Постоянно общаюсь с коллегами из этих регионов. Пока они справляются сами. Очень надеюсь, что дополнительная помощь не понадобится.
Также мы собираем документы и свидетельства избиений и ранений для дальнейшей их передачи в международные организации по защите прав человека. Телефон Центра координации реабилитации раненых — (063) 203−03−03. Сейчас в медпунктах трудятся еще и священники, которые предоставляют психологическую помощь вместе с военными психологами и психиатрами. Их работа очень важна. Также мы организовываем «Братство медиков». И всех, кто работал волонтерами, выносил пострадавших, просим дать о себе знать по адресу info@bogomolets.com. Я считаю, что Майдан должен стоять и функционировать до тех пор, пока не будет закреплено его право собираться раз в год и выказывать недоверие политикам, которые не оправдали надежд народа.
— Как вы собираетесь бороться с коррупцией в медицине, если отказались от поста министра здравоохранения?
— Во-первых, контролировать власть должен каждый из нас, причем постоянно, — продолжает Ольга Богомолец. — О фактах коррупции нужно сразу говорить и противостоять этому. О том, как бороться с системой, я хорошо знаю, ведь много лет отстаиваю территорию Александровской больницы. На этом пути у меня было много потерь. У меня забрали медицинские категории, а у частной клиники отобрали лицензию. Против моего отца, известного врача, открыли два уголовных дела. Эта борьба лишила сил и здоровья мою маму…
Те, кто поджег здание Дома профсоюзов, в котором находились беспомощные раненые, совершили злодеяние против человечности. И я хочу знать, кто это сделал, как и 18 февраля отдал приказ стрелять в людей, хотя заранее было объявлено, что планируется мирная акция.
Мою кандидатуру на пост министра, вроде бы, рассматривали, но официального предложения я так и не получила. Я сразу назвала основные условия работы на посту министра: полный аудит всей системы здравоохранения. Это необходимо для раскрытия и избавления от теневых схем отмывания денег. Кроме того, считаю, что все финансовые потоки должны быть переданы в распоряжение областей. Только на местах можно определить, что нужно купить, чего действительно не хватает. Это не должен единолично решать министр — все тендерные закупки должны быть открытыми и вестись с производителями, а не посредниками. Следующее условие — передача полномочий профессиональным организациям врачей. Они должны выдавать лицензии на работу и нести ответственность в случаях жалоб, поступающих от больных. Также я настаивала на команде своих единомышленников. Еще я хотела, чтобы велась постоянная видеотрансляция из кабинета министра. После озвучивания этой информации в кулуарах очень быстро появился слух, что я отказалась от должности. Это дало мне основания сделать вывод: мои условия не приняты.
— Как вам все это время работалось со столичной станцией скорой помощи?
— Со службой «скорой» мы работали с первых дней Майдана абсолютно нормально. Руководитель станции максимально оперативно отзывался на все наши просьбы, присылал необходимое количество карет в нужные точки. Мы координировали свои действия. Проблемы со «скорой» произошли только 18 февраля и, уверена, не были связаны с главным врачом. Кареты не могли к нам доехать в течение четырех часов из-за того, что их не пропускали силовики, перекрывшие улицы. Затем прибыли четыре кареты медицины катастроф, и врачи сказали: «Нам отдан приказ никого не вывозить». Я по натуре очень терпеливый человек, но в тот момент не могла сдержаться. Все — врачи, журналисты, политики — никогда не должны забывать о том, что мы в первую очередь люди, у которых есть честь и совесть.
Тогда же, 18-го, ко мне пришел полковник «Беркута»: «У нас тоже раненые, но некому оказать помощь». И я шла через весь строй силовиков в халате, залитом кровью митингующих, чтобы со своими врачами помочь десяти пострадавшим ребятам в милицейской форме… Я стояла на Майдане, чтобы наши внутренние войска, наша армия были обеспечены всем необходимым и вовремя. В 20-градусные морозы охранники на баррикадах менялись каждые полчаса. При этом служащие внутренних войск по два часа стояли неподвижно. Я была потрясена. Обратилась к их руководству, но оно не прислушалось! Уверена, что многие парни обморозили ноги. Ужас заключается в том, что государство, которому служат эти ребята, совершенно о них не позаботилось. Так не должно быть.
— Ваша дочка все месяцы противостояния работала в медпункте. Сильно за нее переживали?
— Вся ситуация показала: дочь — прирожденный медик. Я ей очень благодарна, что она такая. Она здесь еще больше утвердилась в своем отношении к стране. На Майдане я видела, как рождаются граждане Украины. Лично знаю парня из Донецка, который, приехав в Киев, за время митингов выучил украинский язык — по велению души. Молодые ребята готовы были защищать свою свободу, и Небесная Сотня отдала за это свои жизни. Но как мама, конечно, я переживала и за свою дочь, и за других сотрудников службы. Поэтому, когда у меня была возможность, всегда просила со сцены: «Не забывайте звонить родным и говорить, что у вас все в порядке. Мамы за вас очень беспокоятся».
— Многие люди после всего случившегося не могут есть, спать. Все живут в состоянии постоянной тревоги. Как вы с этим справляетесь?
— Сплю я очень плохо. А из-за занятости нет времени спать достаточно долго. Но максимальная загрузка позволяет жить дальше. Если тебе плохо, помоги тому, кому хуже, — это сейчас самое важное.
Ольга Богомолець
Дітям
В час коли поснули діти,
В час коли лиш місяць і я,
Сяє над Венерою Юпітер,
Пісня прокидається моя.
Легкий олівець беру у руки,
Вітерець сторінки горта,
Від зірок народжуються звуки,
Від зірок народжуються звуки,
Від душі злітають слова.
Спливають думки піснями,
Щоб ніхто чужий не підглядів,
Шлях до себе мовчки подолаю
Я без зброї, я із твоїх снів.
Ризикувати, творити -
Це моя свобода, це мій шлях.
В час коли поснули мої діти,
В час коли поснули мої діти,
В час коли горить любов в очах.
В час коли поснули діти,
В час коли лиш місяць і я,
Сяє над Венерою Юпітер,
Пісня прокидається моя...
«Пливе кача» - реквієм і застереження
Під голоси «піккардійців» ми вшановуємо героїв Майдану
http://www.day.kiev.ua/uk/article/kultura/pline-kacha-rekviiem-i-zasterezhennya
Тетяна Козирєва
Газета “День”, 5 березня, 2014
Давня лемківська тужлива народна пісня «Пливе кача» вже понад десять років належить до репертуару кількох виконавців, зокрема гурту «Плач Єремії» та її фронтмена Тараса Чубая, акторів Львівського театру ім. Леся Курбаса, Мар’яни Садовської, вокальної формації «Піккардійська терція»... Можливо, знали її донині не всі. Сьогодні ж ця пісня, заспівана піккардійцями, по суті, в усіх на слуху, бо уособлює біль, журбу, смуток за Небесною Сотнею — чи не кожного з невинно убієнних проводжали в останню путь саме під неї... Вічна пам’ять героям!
— Дванадцять років тому, коли записували цю пісню, навіть і не передбачали, що вона звучатиме як жалобна, — розповідає «Дню» художній керівник «Піккардійської терції» Володимир ЯКИМЕЦЬ. — Нам важливо було, щоби люди пам’ятали свій фольклор, а «Пливе кача», на нашу думку, — найкращий зразок фольклору, отож ми хотіли, щоб через наше виконання такі пісні набували другого життя. Я не знаю, ні коли була написана ця пісня, ні історичних обставин, за яких вона з’явилася на світ... Ми з хлопцями дійшли висновку, що це — рекрутська пісня, і, нам видається, що вона придумана і заспівана після нерадісних подій.
Що ж до «Пливе кача» в нашому виконанні як жалобний супровід Небесної Сотні, то з нами ніхто не радився. Зрештою, й не потрібно було радитися, ми б не відмовили... Я знаю, що «Кача» вперше поклали на відеоряд після перших жертв на Майдані — Сергія Нігояна та Михайла Жизневського, бо це була одна з найулюбленіших пісень білоруса Жизневського...
Наш гурт був на Майдані у Києві до трагічних подій 18, 19, 20 лютого. Ми приїжджали і кілька разів виконували Гімн України — і перед віче, і без віче, бо вважали це за потребу — в такий спосіб підтримати український народ, усіх тих людей, які стояли на Майдані.
— На твою думку, чому так довго мовчали науковці, митці, тобто знані в Україні поважні люди, до думки котрих ми завжди дослуховувалися, стосовно подій на Майдані? А їх «прорвало» аж тоді, коли стало зрозуміло, що Майдан переміг?
— Ті люди, котрі мали би донести свої месиджі, зробили це. Я говорю, зокрема, про професора Івана Вакарчука, акторів Театру ім. М. Заньковецької, котрі кілька разів їздили на Майдан, підтримували людей... На моє глибоке переконання, не треба робити звернень типу «підтримка заради підтримки», потрібно було задекларувати план розвитку подій — тоді це було б дієвим і на часі. А те, про що ти говориш, стосується людей з подвійною мораллю — тобто вони начебто підтримують події та ідеї, але в той же момент займають позицію вичікування, щоби побачити, чим це закінчиться...
До речі, дуже чітко змінилася позиція телеканала «Інтер» до 20 лютого й опісля (йдеться про прямий ефір програми «Стосується кожного», 21 лютого 2014 р.). Я говорю, зокрема, про співачку Наталю Валевську, котра два місяці тому виступала на підтримку влади, а в студії «Інтеру» вона сиділа вся в чорному, ніби в жалобі. Це був славнозвісний ефір, коли всі намагалися себе виправдати: говорити не про ненависть, а тільки про жертви...
— Спілкуючись із багатьма людьми, роблю для себе висновок, що люди стають інакшими, розділяючи своє життя на два періоди — до і після Майдану. Чи можеш ти сказати про себе, що тепер є два Якимці — той, що був до Майдану, і після нього?
— Ні. У моїй свідомості нічого не змінилося. Мені влада не подобалася, і, припустимо, три роки тому, не подобається й зараз. Я і тепер, і раніше, як можу, підтримую українську культуру. Я і раніше, і тепер дуже хочу, щоб Україна приєдналася до Євросоюзу. Інша річ, що загострилися певні настрої після тих трагічних подій. Мабуть, уже не з усіх питань вимагав би тепер максимального компромісу. Бо Небесна Сотня уже вимагає не компромісів... Україна зараз у такому становищі, що доки ми не зробимо чітких вірних кроків — як у зовнішній, так і у внутрішній політиці, як в економіці, так і в культурі й освіті, зокрема, — то Україна не відродиться. Зараз ми опинилися на порозі війни з Росією, окупацією Криму, сепаратисти «прикрашають» частину Лівобережжя трикольоровими прапорами РФ... Але я вірю в краще та єдину Україну.
Всім нам хочу побажати єдності, але єдність не приходить сама по собі, вона не з’явиться за помахом чарівної палички... Єдність народу — це те поле, де компроміси мають бути присутні з різних боків — зі сходу і заходу, півдня й півночі. Єдність має прийти через розуміння, що ми, на заході, не хочемо нічого поганого для людей на сході. Ми повинні говорити між собою не гаслами, а розумною думкою, тоді й досягнемо потрібного компромісу... Є великий пласт фольклору, про який мало хто знає, тому що по світі про них ніде не говорять, по теле— і радіоканалах не крутять. Щоб вивчити історію країни, причини і наслідки трагічних подій, варто завжди звертатися до фольклору. Є дуже великий пласт, наприклад, стрілецьких пісень, ми повинні пам’ятати людей, котрі віддали життя за свою Батьківщину. Так, Михайло Гайворонський, Роман Купчинський, Олесь Бабій, Юрій Шкрумеляк, Левко Лепкий залишили нам величезний пласт цієї історії, просто ми про це забули, а наші державні мужі завжди залишали це поза увагою. Напевно, після останніх трагічних подій, на жаль, з’явиться новітній пласт журливих пісень. Хтось напише це від щирого серця, хтось напише для того, щоб десь засвітитися... Якісь пісні виконуватимуть і сто років потому, якісь забудуть через три дні... Але це буде новітня історія України. Якщо той пласт культури, який нині постане, теж забудеться (так, як ми зараз фактично вже забули пісні січових стрільців), то, на жаль, нащадки не зробили правильних висновків. Але дуже хотілося б, щоби всі люди зробили правильні висновки з тих подій, які зараз відбуваються в Україні.
Нині співатимемо «Пливе кача» удвічі частіше, аніж дотепер, але вкладатимемо в це такий зміст, що це не пісня-реквієм, а пісня-застереження... Хочу, щоб усі пам’ятали тих людей, які загинули за нашу свободу.
Рубрика – «Ювілеї»
Петро Картавий
70 років з дня народження поета Володимира Затуливітера
Поет народився 29 лютого 1944 року на Сумщині. 1966 року закінчив філфак Сумського педінституту. Вчителював у школі, служив у армії, працював журналістом обласної газети. У 1980 року його запросили в Київ на роботу у видавництво. Останні роки жив у селі Бучак біля Канева, де помер у січні 2003 року. У хаті створено музей поета.
Володимир Затуливітер автор поетичних збірок: “Теорія крила” (1973), “Теперішній час” (1977), “Тектонічна зона” (1982), “Пам’ять глини” (1984), “Зоряна речовина” (1985), “Полотно” (1986), “Початкова школа” (1988), “Четвертий із триптиха” (2004; 2009). „Чаша жертовна”, „Ненаписані пейзажі”(2009) та „Тернова гора” (2012). Лауреат премій імені Павла Усенка та імені Павла Тичини.
До 70-річчя поета у Сумах встановлено меморіальну дошку.
Володимир Затуливітер
ЗАХАЛЯВНИЦЯ
На що, Тарасе, душу проміняв!?
На вірші, ховані в тісній халяві?
Якщо вже пишеш – то лиш кримінал,
слова дозволені – всі шепеляві.
Слова дозволені масні й брудні,
чорнилом перемацані казенним.
Збав, Боже, офіційної бридні:
казати сто разів перекаженне!
Збав, Боже, щоб густий словесний потовп,
мов степовий табун, душею перейшов.
Я не пишу, червоним сходжу потом,
аральським промокаюся піском.
За мною слід – кульгавенька цівина,
тоненьким перехоплена пірцем.
Поезія –
не вислів, а провина,
а виразка, загойна папірцем.
* * *
В мою сьогоднішню похмуру віру
путь мотузяна, вузляна, крута –
такою, може, Кармелюк з Сибіру,
у вовка перекинувшись, втікав
у зарум’янений від панночек Летичів,
в Поділля чорне, крем’яне, як сіль.
Права, Устиме, нам з тобою птичі.
Ми надбіжки живем. Не так, як всі.
Вітчизна наша в світі без прописки.
Нас мови рідної ніхто не вчив.
Зсередини оддзяпилися писки,
легені стисло: вмри, а не мовчи!
Бо є в тобі потреба України,
хай невесела, але є таки!..
Нащо втекли ми, Кармелюче, в нині?
З якого раю, Кармелюче, ми втекли?..
* * *
І Тичина, і Рильський, й Олесь,
І нікого, нікого…
Євген Плужник
Олесі, Рильські, шафранці Тичини,
коли ж, Вкраїно, й совісті пора?..
Ніхто ще не підозрював причини,
а Плужник завгодя нас розорав,
перелопатив душі, заскородив,
у скіфський міт Дніпром подаленів…
Не в геніїв ми живемо, народе, –
в співців співаєм, плачем – в плакунів.
В тяжкі, тюремні мовчимо легені,
Із гратами римуємо слова.
Сосюрились тичини. А тим часом геній
на Прорізній газети продавав.